Статьи на букву "Ш"
|
ШЕЛКОВОДСТВО - Bombyx, βόμβυξ, было известно древним лишь по имени, о сущности его они не знали почти ничего, как это ясно доказывает рассказ Плиния Старшего (6, 17, 20). Народ, занимавшийся шелководством, они называли Seres по имени шелковичного червя, σήρ; может быть, это жители Китая и Индии. Коконы (μέταξά) доставлялись торговлей в Европу, где из получаемого из них шелка делали одежды (βομβύκινα); редко шелк привозился к грекам и римлянам уже в выделанном виде. Жители острова Коса были, по преданию, первыми, которые делали из сырого шелка одежды. Aristot. h. a. 5, 19. О так называемом Соае vestes см. толкования к Horat. Sat. 1, 2, 101. Собственное Ш. было введено в Европе императором Юстинианом, который ознакомился с ним через сведущих людей. Употребление шелковой одежды, которая очень ценилась благодаря своей дороговизне, мы встречаем еще в древние времена у мидян и других азиатских народов. Hdt. 3, 84. У греков она вошла в общее употребление лишь после Аристотеля, вероятно, вследствие усилившихся через походы Александра торговых отношений с Востоком. Из Греции искусство ткать шелковые материи, вероятно, перешло в Этрурию (Mart. 11, 27, 11), хотя цветные шелковые одежды привозились уже прямо из Азии. Римляне познакомились с ними ближе, вероятно, со времени войн Лукулла, а с увеличением роскоши и употребление их сделалось чаще. В Риме они продавались главнейшим образом в Vicus Tuscus (Mart. 27, 11. de Tusco serica vico). Как одежды, так, естественно, и самый шелк были очень дороги, и так это осталось и во времена позднейших императоров (ίσόχρυσοι, на вес золота). Одежды были большей частью легки и прозрачны, как флер. Совершенно шелковые назывались holoserica, те, в которых лишь последняя основа (на ткацком станке) состояла из шелка - subserica. Шелковые одежды считались признаком роскоши и чем-то недостойным мужчины и были им поэтому запрещены; но в позднейшие времена все-таки носились и мужчинами (вероятно, со времени Гелиогабала, Lampr. Heliog. 26). Богатые сластолюбцы употребляли также подушки с шелковыми наволочками. Horat. ер. 8, 15. |
|
ШКОЛА - Schola. I. У греков. Подробности об этом вопросе представляют некоторые затруднения, во-первых, потому, что, удаляясь по большей части от общественной жизни, школьное дело принадлежало отдельному дому и семейству, а во-вторых, оттого, что оно было теснейшим образом связано с воспитанием (см. Educatio, Воспитание) y этого народа свободы и гуманизма. Между тем чем больше мы углубляемся в древность, тем больше кажется общественным как вопрос о школьном деле, так и весь быт. Различие существовало в Греции также между дорическими и ионическими государствами, между периодом до и после Сократа. Умственное и душевное развитие, напр., спартанцев ограничивалось музыкой в тесном смысле слова и развитием ума и способности суждения; лишь немногие умели читать и писать. В Афинах, напротив, обучение относилось к разнообразным предметам и требовало большей частью большего числа учителей, преподававших каждый свою специальность. По известию Дионисия Галикарнасского, дети по слоговому методу (συλλαβίζειν) учились в одно и то же время чтению и письму. При чтении повышение или понижение слогов выражалось степенью повышения голоса. Это делалось, без сомнения, несколькими учениками сообща и наверно было хорошей музыкальной подготовкой. Затем особенно высоко ставили заучивание на память; при этом, как и у спартанцев, стихи Гомера занимали первое место. Он считался во всей Греции образцом мудрости, так что знание его ставилось выше точного знания законов. При этом преобладающая воспитательная сила поэзии прилагалась верно и к принципам философии. Кроме того, кажется, пользовались, для мальчиков более зрелого возраста, баснями Эзопа и поэтом Симонидом, особенно для того, чтобы исполнить юношу воинственного духа. Во время великого переворота в эллинском быте, связанного с Пелопоннесской войной, всеобщим любимцем стал несколько нравоучительный и либеральный Еврипид. От писания, принадлежавшего к элементарным наукам или γράμματα, должно отличать так называемую графику или искусство рисования, ставшую частью школьного образования лишь во времена Аристотеля. За музыкой в более обширном смысле (см. Musica, Музыка) следовала в программе воспитания гимнастика (см. Gymnasium, Гимнасий). За обучение обоим предметам вносилась плата или вcем родом, молодое поколение которого училось вместе, или отдельными лицами, которые обыкновенно платили во второй день Анфестерий, в месяце Анфестерионе, когда было самое большое число праздников, а поэтому и наибольшие каникулы. Лишь впоследствии учителя мудрости и красноречия получали жалованье из средств государства; поэтому до того времени им довольно дорого платили за обучение. Во время Пелопоннесской войны были открыты школы софистов и риторов, имевшие столь решающее влияние не только на развитие эллинской образованности, но также и на развитие нравственной жизни. Все образование приняло почти исключительно формальное направление; стремления находились в связи в то время со страстью к наживе, ибо учителя, после того как Протагор первый взял возмездие, заставляли платить себе довольно значительный гонорар; так, напр., Протагор брал за сообщение полного образования 100 мин (2500 рублей). Однако некоторые, как, напр., Исократ (10 мин), составляли похвальное исключение из этого правила. I. У римлян. Тут можно больше сказать о собственно школьном деле, особенно потому, что оно тут, сообразно направленному к пользе и практичности римскому образованию, сильнее отделялось от воспитания. Уже рано существовали школы, и они упоминаются еще раньше Рима в Тускуле, Габиях и других латинских городах; их называли scholae, σχολαί, т. е. местом отдохновения в некотором смысле от утомительной общественной жизни, или ludi, упражнениями, а именно умственными, насколько все действия ума заключают прежде всего в себе самих свою конечную цель; учителя назывались ludi magistri. Первый пример существования общественной школы мы находим в 449 г. до Р. X. в рассказе о преследуемой децемвиром Аннием Клавдием Виргинии, которая, следовательно, посещала эту школу, будучи взрослой девушкой. Занятия происходили на площади в бараках; дети же слушали лекции и на улице in triviis, вследствие чего элементарные познания обозначаются уже Квинтилианом словами trivialis scientra (это слово встречается вообще нередко в смысле «обыкновенный», как, напр., Quint. 1, 4, 27). Должно быть, уже в то время грамматика, диалектика и риторика принадлежали к trivium, кaк было в средние века, когда арифметика, геометрия, астрономия и музыка составляли quadrivium. Вознаграждалось же обучение добровольными подарками и только со времен 2-й Пунической войны деньгами; гораздо же позже государство стало выдавать учителям жалованье. В противоположность грекам, предметами обучения стали именно практические науки, так что даже в самой математике арифметика предпочиталась геометрии. Cic. tusс. 1, 2. Hor. sаt. 1, 6, 75. а. р. 325. Рано и в то же самое время, когда детей обучали чтению и письму, с ними начинали заниматься арифметикой; метод же счисления был, как и у греков, способ считать по пальцам. Телесные же упражнения состояли лишь в подготовке к войне, где веселые игры должны были уступать место более серьезной действительной жизни. Уже в раннем возрасте учились танцам и пению и, кроме того, с особой любовью учились плаванью. Что касается до остальных предметов обучения, то, наверно, не пренебрегали предварительным ознакомлением с историей древности и пониманием мифов; напротив, можно предполагать, что римляне занимались географией гораздо меньше греков, но с большим старанием занимались чтением и изучением поэтов. Весьма замечательно, однако, то, что римляне первый народ, занимавшийся иностранными языками в виде отдельной части образования. Греческий язык вместе с латинским стал главным образовательным средством в позднейшие времена. Поэты Ливий Андроник и Енний объясняли также греческих писателей, потому что тогда римская литература представляла еще мало собственных произведений. Кратет Маллийский из Киликии, однако (см. Grammatici, Грамматики, 2), первый в 165 г. до Р. X. ввел в Риме изучение грамматики, т. е. в такое время, когда литература стояла еще на первой, чрезвычайно низкой ступени развития, тогда как греки занялись грамматикой только после погибели действительной жизни в науках и искусствах (см. Educatio, Воспитание, 20). Literatоres были грамматики, учившие чтению и письму; напротив, literati принадлежали к высшему классу преподавателей, упражнявших своих учеников в объяснении поэтов и устраивавших при этом еще практические упражнения в письменном изложении описания и в развитии способности логического мышления. И у римлян употреблялся слоговой метод в начинавшемся до достижения семилетнего возраста обучении чтению, причем ежедневно на это шло два урока; особенно обращалось внимание на ясное, отчетливое и верное произношение. От чтения отдельных слов переходили к чтению целых предложений и стихов, причем, младшие повторяли слова за старшими. Много учили наизусть, к чему принуждал еще недостаток в экземплярах какого-нибудь сочинения; более длинные отрывки с этой целью диктовались, причем, брали материалы из древнейшей римской литературы. Так, Орбилий брал материалы из драм Ливия, другие - из Енния; но ни одним писателем не пользовались так часто при школьном обучении (что продолжалось и во все средние века), как Вергилием. С чтением соединялось заучивание грамматических форм и письмо, причем больше обращали внимания на правильность и красивый почерк, чем на быстроту. Писали посредством грифеля, stilus (см. Стилл) или graphium, graphiolum на навощенных досках (tabulae ceratae); ср. Pugillares tabulae; при этом вносили потом все то, что должно было остаться, на бумагу (charta) или пергамент (membrana), который исписывался только с внутренней стороны (см. Scribere, Писчие материалы). Ученики распределялись по своим успехам на классы, и грамматики имели, кроме того, еще помощников, hypodidascali, subdoctores, proscholi. Дисциплина отличалась чрезвычайной строгостью; за проступки наказывали детей ударами по рукам посредством ferula (flagellum называлось средство наказания за значительные провинности - обыкновенно рабов). Некоторые, как Орбилий (см. Орбилий Пупилл), пользовались известностью чрезвычайно драчливых (plagosi) учителей. Содержание школы было очень выгодно для некоторых; так, училище Л. Апулея, как говорят, приносило своему владельцу 400.000 сестерциев (около 20.000 рублей золотом) ежегодного дохода. Каникулы были в праздники сатурналий (сперва 1, затем 4 и даже 7 дней), в Квинкватрии и во время сбора плодов и винограда. Высший курс преподавания литератов (literati) заключал в себе объяснения поэтов (сперва Гомера и Вергилия) и в изучении древности. Особенное внимание и старание прилагалось при этом на изучение греческого языка. Упражнения риторические были двоякого рода: для детей (pueri) и для более зрелого возраста (adulescentuli), причем первые имели характер совещательный, suasoriae, a вторые спорящий, controversiae. Последние во времена императоров получили главное значение и имели даже весьма вредное влияние на развитие почти всей образованности, за исключением образования юридического, процветание которого, напротив, совпадает с этим временем (см. Iuris consulti). |
|
ШЛЯПА - Pilĕus. В городской жизни римляне показывались на улице с непокрытой головой, при дурной погоде они накидывали на голову тогу или надевали капюшон (cucullus). Ш. носили только в путешествиях и в театре; низшие же классы матросов, рыбаков и т.д. носили ее также при работе зимою и в дождливую погоду. Ш., pileus, по-гречески πέτασος, была из войлока и имела широкие поля. |
|
ШТРАФНОЙ КУБОК - Άπνευστί или αμυστί πίνειν, осушать кубок разом, без отдыха. Так пили на симпосиях, иногда при тостах, иногда в наказание за неумение разрешить какую-нибудь шуточную задачу, напр. загадку (αινίγματα γρι̃φοι). Threïcia amystys - кубок, выпитый по-фракийски, без передышки. Horat. Od. 1, 36, 14. |
|
ШУТ - Scurra (derisor), балагур. В этом качестве служили обыкновенно паразиты, которые во времена распространявшегося упадка нравов всегда присутствовали на обедах, наравне с плясунами по канату и фиглярами. |