Царь Соломан и Василий Окулович

ЦАРЬ СОЛОМАН И ВАСИЛИЙ ОКУЛОВИЧ

	Как за славныим было да синем морем,
	У славного царя у Василья у Окульевича,
	А у него-то было заведено столованьице
	На всих на князей да на бояров,
	На всих на могучих богатырей,
	На всих полениц удалыих.
	А ще вси-то на пиру да наедалися,
	Вси-то на пиру да напивалися,
	А ще вси-то на пиру да порасхвастались:
10	А умный-то похвастал отцом, маменькой,
	А безумный-то - молодой женой,
	А кто-то - конйма добрыма,
	А иный-то - платьима цветныма.
	С-за того пиру да за почёстного,
	С-за того ли стола за дубового
	Как выходит-то прекрасный царь
	Василий да Окульевич,
	Уж он бьет челом да поклоняется:
	"Вси вы, князи мои да бояра,
20
	Вси вы на пиру да принакормлены,
	Вси вы на пиру да принапоены,
	А ще вси вы на пиру да й поженены,-
	А я один у вас холост-неженат.
	Вы найдите-ка мне супротивную,
	Чтобы станечком была до ровнёшенька,
	И ростом бы была да высокёшенька,
	Чтобы телом была да снегу белого,
	А очи-то у нее да ясна сокола,
30	А брови-то у нее черна соболя,
	Волосом-то желта, да умом сверстна".
	С-за того ли из-за пиру да почёстного,
	С-за стола ли того да со дубового
	Как выходит вор Ивашка он Поваренин,
	Он бьет челом да царю да поклоняется:
	"Прекрасный царь Василий да Окульевич!
	Я-то теби знаю супротивную.
	Есть у царя Соломана царица Соломания,-
	Она станичком да тут ровнёшенька,
40	Она ростом тут да высокёшенька,
	А брови-то у ней да черна соболя,
	А очи-то у ней да ясна сокола,
	Волосом желта, да и умом сверстна".
	Как ударил Ивашку по той стороны,
	Как переправил Ивашку по той стороны:
	"Ах ты вор, ты Ивашка Поваренин!
	Разве можно от жива мужа жену отнять?"
	Того Ивашка не пугается,
50	Бьет челом да поклоняется:
	"Прекрасный царь Василий да Окульевич!
	Я ведь знаю, как у жива мужа да жену отнять.
	Построй ты мне кораблички червленые,
	На корабличке посади садичек зеленые,
	Поставь туда кроватечку тесовую,
	Постели перинушку пуховые,
	Клади занавесточки да крусчатой камки,
	А наволечки клади ситцевые,
	А сделай грядочки орлёные,
60	Клади-то птицу райскую,-
	Чтобы пела песенки-то да царские,
	И сделай ты дороги подарочки:
	Соломону-то - шубу соболиную,
	А сорока соболей со куницами,
	А царице-то - камочку крусчатую,-
	А не дороги камочки крусчатые,
	Только дороги узоры-то заморские".
	Тут послухал прекрасный царь
70	Василий Окульевич,
	Он построил кораблики червленые,
	На кораблички садил садичек зеленый,
	Сделал тут ребьядую бесёдушку,
	И поставил кроватку тесовую,
	Позастлал перинушки пуховые,
	Клал-то занавесточки крусчатой камки,
	Наволочики-то ситцевые,
	Посадил-то тут птицы райские,
	Чтобы петь могли песни разны царские,
80	Наклал-то пйтьев забудущиих,
	И сделал-то разные дороги подарочки:
	Соломону - шубу соболиную,
	А царице - камочку крусчатую,-
	А не дорога камочка крусчатая,
	Только дороги узоры заморские.
	А скоро скажется, да тихо деется.
	Раздернул белы парусочики,
	Полетел Ивашка за синё море.
90	Как проехал Ивашка за синё море,
	Подъехал Ивашка под крут красен бережок,
	И подкидывал подмостички дубовые,
	Выходил на крут на красен бережек,
	И подходил к царю да под окошечко,
	Закричал-то он громким голосом:
	"Ай же ты Соломон да Давыдьевич!
	Воздай-ка да калике милостину,-
	Было бы чего калике волочитися,
	Было бы чего калике есть да пить".
100	Пала-то царица Соломания по плечо в окно,-
	А Соломана-то дома не случилося,-
	Говорит-то Ивашке да таково слово:
	"Ступай-ка, Ивашка, да на высок терем".
	Кресты кладет по-писаному,
	Поклоны-то ведет по-ученому,
	А царице Соломании в особину:
	"Здравствуй, царица Соломания,
	Я привез-то дороги подарочки:
110	Соломону - шубку соболиную,
	Сорок соболей со куницами,
	А тебе камочку крусчатую,-
	А тебе камочка крусчатая недорога,
	Только дороги узоры-то заморские".
	Кормила она Ивашку досыта,
	Поила она Ивашку допьяна,
	Говорил Ивашка да таково слово:
	"Ай же ты царица Соломания!
	Сходи-ка ты на насады червленые,
120	Оцени у меня живот на корабле,
	Чтобы было вам и есть, и пить,
	Чтобы было вам платить да дани-пошлины".
	Тут царица выговориет:
	"Торгуй ты, Ивашка, хоть год, хоть два,
	Мне ни дани, ни пошлины не надобно".
	Того Ивашка не пытается,
	Он бьет челом да поклоняется:
	"Не могу быть без дани, без пошлины.
130	Сходи на насады червленые,-
	На тех на насадах червленыих
	Оцени товары заморские".
	Намылась она белёшенько,
	Накрутилась она да хорошохонько,
	Пошла она на насады червленые,
	Начала-то она похаживать,
	Начала-то она погуливать,
	Увидела питья забудущие,-
	Тут царица принапилася,
140	И увидала кроватки тесовые;
	И поют-то птички райские,
	И поют-то песни разные царские,-
	Она тут на кроватки да и привалилася.
	Что поют-то птицы райские,
	И поют-то песни разны царские.
	А развернул он тонки белы парусочики,
	Полетел Ивашка в свою сторону.
	А скоро скажется, да тихо деется.
150	А середь-то моря царица протрезвилася,
	Начала она тут слезно плакати:
	"А вор ты, Ивашка Поваренин!
	Зачем украл меня, царицу Соломанию?"
	Спроговорил Ивашка Поваренин:
	"Буде бог спасет на синем мори,
	Выдам я тебя за другого,
	За прекрасного царя Василья за Окульевича".
	И приехали они за синё море,
	Подкатили они сходни дубовые,
160	Выходили на крут на красен бережек.
	Встретает прекрасный царь Василий Окулович,
	И брал царицу Соломанию,
	Целовал во уста да во сахарные.
	Сходили они и во божью церковь,
	Приняли они золоты венцы,
	Жили в совете, в любови ровно три года.
	Собирал свою силушку великую,-
	Кони, люди как крылатые,
170	Собрал он силушку несметную,
	Полетел он за славно синё море.
	Прилетели они за синё море,
	Оставил он силушку по край моря,
	И пошел-то, силу понаказывал:
	"Ах ты моя силушка великая!
	Как я первый раз трублю во турий рог -
	Вы уздайте-ка, седлайте добрых коней;
	Как второй раз струблю во турий рог -
	Вы садитесь на добрых коней;
180	Как в третий раз струблю во туглий рог -
	Приезжайте далече во чисто поле".
	И сам пришел к царю да под окошечко,
	Закричал он громким голосом:
	"Ай же ты прекрасный царь Василий Окульевич!
	Воздай-ка мне милостыню,
	Чтобы было мне и исть, и пить".
	А как прекрасного царя Василия Окульевича
	Увидала царица Соломания,
190	И говорит-то она да таково слово:
	"Ступай, Соломан, в высок терем".
	Напоила она его допьяна.
	"Ай же ты Соломон-царь Давыдьевич!
	Скоро приедет прекрасный царь Василь Окульевич.
	Поди-ка сядь ко мне да в окован ларец.
	Скоро приедет прекрасный царь Василь Окульевич".
	Сел он с глупым умом да пьяным разумом.
	Сретает царица Соломания,
	Сретает царя Василь Окульевича:
200	"Ай же ты прекрасный Василий Окульевич!
	Кого мы боялись три годы,
	А тот сидит в окован ларце,
	Под моей под <...> под бабьею".
	Спроговорит Соломан-царь Василью Окульевичу:
	"Ай же ты прекрасный царь Василь Окульевич!
	Уж не бей ты меня по-холопьему,
	А уж бей ты меня да по-царскому:
	Прикажи казнить во чистом поли,
210	Прикажи класть грядочку орлёную,
	И поставить лестницы клейменые,
	И повесить две петельки шелковые,
	Чтобы знали, что царь царя казнил во чистом поли".
	Тут сказала прекрасная Соломания:
	"Он и первую петлю пройде своей хитростью..
	А вторую пройдет своей глупостью".
	Тут прекрасный царь Василь Окульевич
	Приказал своим слугам верныим
	Поставить столбики точеные,
220	Положить грядочку орлёную,
	Поставить лестницу клейменую,
	Сделать петельки шелковые.
	И повезли Соломана.
	"Первую-то кережку конь везет,
	А вторая-то кережка сама идет,
	А третью-то кережку быдто черт несет".
	Приехали далече-далече во чисто поле,
	Спроговорит царица Соломания:
	"Ай же ты прекрасный царь Василий Окульевич!
230
	Повесь третью петлю шолкову".
	Отпоясала под собой
	И повесила третью петлю шолкову.
	Испроговорит Соломан-царь Давыдович:
	"Ай же ты прекрасный царь Василь Окульевич!
	Дай же мне при смерти в тот рог сыграть.
	Ты знаешь мое житье юное,-
	Что я пас скот в лесу,
	И стрелял в гусей, лебедей,
240	И перелетных серых малых утушек,
	И стрелял я зверей лесовоих,-
	Чтобы все прилетели на царскую смерётушку".
	Дал ему прекрасный царь Василь Окульевич
	В турий рог протрубить.
	Как затрубил - в реках вода застоялася,
	Да высокие горы пошаталися,
	Сильный пошел у моря шум великий,
	Все птицы, звери заволновалися,
	Вси летят на царскую смерётушку.
250	И второй раз затрубил во турий рог Соломан-царь,-
	Вси звери и птицы зрадовалися,
	И скликают друг другу они,
	Как поспешно затрубил и третий раз
	Во турий рог Соломан-царь,-
	Как налетела тут сила великая,
	Которы люди, кони крылатые.
260	Во вторую петлю клали прекрасного царя
	Василья Окульевича.
	Тут царица Соломания
	Начала слезно плакати:
	"Прости меня, Соломан-царь, во той вины".
	- "Во первой вины тебя бог простит,-
	Что пошла на насады червленые,
	Что пила питья забудущие;
	И во второй вине тебя бог простит,-
270	Василью свет Окульевичу;
	А в третьей вине не могу простить,-
	И велела казнить далече во чистом поли,
	".
	И приказал повесить Соломанию.
	И полетел Соломан в свою сторону.

Примечания

Царь Соломан и Василий Окулович. Соколов - Чичеров. No 138. Зап. от А. Б. Сурикова, дер. Конда (Кижи). А у него-то было заведено столованьице и т. д. Описание пира у чужого царя по аналогии с пиром у князя Владимира типично для былин, особенно когда имеется в виду неопределенно-условная земля. Одинаково разрабатывается и исходный мотив, в данном случае - намерение царя жениться (ср. "Дунай Иванович" и "Данила Ловчанин"). Царь Соломан. Имя героя несомненно восходит к имени библейского царя Соломона. Сюжет былины связан со сказаниями о Соломоне и его неверной жене, распространенными в средние века в книжных версиях и устных преданиях. Я ведь знаю, как у жива мужа да жену отнять и т. д. Былинная разработка сильно отличается от книжных, где покушение иноземного царя на жену Соломона объясняется желанием рассчитаться с Соломоном, некогда соблазнившим жену царя; в книжных версиях жена Соломона сознательно изменяет мужу и, чтобы бежать от него, выпивает напиток, вызывающий временную смерть; Соломон, подозревая обман, испытывает "мертвую" разными способами, затем хоронит в склепе, откуда ее похищает иноземный царь, оживляющий ее и увозящий к себе. Дальнейшее развитие былинной и книжных версий сходно. Уж не бей ты меня по-холопьему. Перед этими словами в тексте, по-видимому, смысловой пропуск: ср. вар. II, где Василий хочет тут же рубить Соломану голову и тот останавливает его: "А не честь тебе, хвала будет голова срубить". Он и первую петлю пройде и т. д. В другом вар. (Соколов - Чичеров. No 128) более ясно: "Ты наладь-ка три петельки шелковыих: Перву петельку пройдет хитростью, Другу петельку пройде мудростью, А в третью петельку подавится". Отсюда становится понятным, почему позднее Соломанида сама вешает третью петельку - чтобы Соломан хитростью не избежал смерти. Первую-то кережку конь везет и т. д. Смысл иносказания относится к положению трех героев: Соломана везут силой, Василий идет сам, а Соломаниду "черт несет". В другом вар. (Соколов - Чичеров. No 208) несколько по-иному: "Да и первы колеса уже конь везет, Да и задни колеса зачем черт несет?" Здесь в иносказание заложен и вещий смысл: "задни колеса", т. е. Соломанида и Василий едут на верную гибель. В вар. Соломан прямо раскрывает этот смысл: когда Соломанида просит простить ее, он отвечает: "Зачем ты в карете поехала? Я ведь сказал, что карету черт несет" (Соколов - Чичеров. No 240). Повесила третью петлю. Объяснение см. выше. Мотив с тремя петлями имеет и второй смысл: в итоге они оказываются предназначенными для трех участников преступления против Соломана.

значение сна и предупреждает жену об опасности.

II. Григорьев-3. No 61. Зап. от Е. В. Рассолова, дер. Печище.

III. Соколов - Чичеров. No 235. Зап. от Л. А. Артемьева, дер. Телицино (Кенозеро).