РЕЛИКВИИ
РЕЛИКВИИ - Культ Р.й был неотъемлемой частью средневекового культа святых. Уже в эпоху поздней античности сформировалось представление о реальном присутствии святого в его телесных останках или в предметах, связанных с ним при жизни. Тело святого воспринималось как исполненное жизни даже после его смерти; не случайно в агиографии к числу популярных относится сюжет о мученике с отрубленной головой, которую после казни он сам несет к месту своего погребения (св. Дионисий, св. Петр). Особым почитанием пользовались Р.и, которые были непосредственно связаны с мученической гибелью святого. Излюбленным топосом агиографического дискурса было повествование о нетронутом тленом и сохранившем всю свежесть жизни теле святого, об особом сладостном аромате, исходящем из гроба святого после его вскрытия. Специфическая значимость мертвого тела и дня гибели святого первоначально была связана с гностическим мотивом презрения к жизни, однако со временем она приобретает иную теологическую окраску - со смертью святого праздновалась победа над физической гибелью истинной жизни и спасения.
Почитание святого было сосредоточено вокруг места его захоронения, а перенесение мощей в храм или возведение специального мемориала над ними стало одним из первых ритуалов формального церковного почитания. Обретение мощей и их перенос (inventio, elevatio и translatio), осуществляемые с санкции и при участии епископа, на протяжении всего средневековья фактически означали учреждение культа. Связь останков святого с храмом приобрела со временем обязательный характер: одним из принятых римской церковью требований уже в V-VI вв. становится непременное присутствие в храме Р.й святого. Это правило, на рубеже VIII-IX столетий воспринятое и церковной организацией Каролингской империи, затем сделалось повсеместным. Отношение к возможности переноса тела святого было неоднозначным, особенно на рубеже античности и средневековья. В регионах с сильным влиянием античной традиции сохранялось негативное восприятие практики нарушения захоронения, поэтому базилики и иные поминальные мемориалы предпочитали возводить непосредственно над могилами. В частности, римская церковь придерживалась формального запрета на перенос тел мучеников из катакомб вплоть до сер. VIII в. Однако и тогда это правило не соблюдалось столь же строго в других регионах, в том числе в Италии. Так, первый случай перенесения мощей в храм и их помещение в алтаре был связан с именем Амвросия Медиоланского (кон. IV в.). В течение средневековья практика переноса тела святого в церковь, что нередко сопровождалось посвящением ему храма, становится повсеместной. Мощи святого или его иные Р.й помещались в алтарной части. Первоначально практиковалось размещение гробницы непосредственно под алтарной плитой: положение останков святого у подножия алтаря, посвященного Христу, символически воспроизводило место души перед небесным престолом; позже широкое распространение получила традиция размещения гробницы святого за алтарем, и зачастую специально с этой целью выстраивали пышные сооружения, своего рода мавзолеи, в которых и помещался гроб с телом святого. Процедура переноса мощей приобрела характер торжественного ритуала (ей предшествовало вскрытие гробницы, подтверждение подлинности мощей, засвидетельствованное чудесами, пост и ночные богослужения) и была интегрирована в систему церковной литургии. С почитанием мощей была связана и практика расчленения тел святых. Уже в античности сложилось убеждение в присутствии божественной силы не только во всем теле святого, но и в его отдельных фрагментах, а также в предметах, соприкасавшихся с ним (одежда, личные вещи и пр.). Вместе с тем вплоть до X в. намеренное расчленение тел не носило систематического характера, и бытовала практика отделения лишь таких фрагментов, как ногти, волосы, зубы. Римская церковь в эпоху раннего средневековья придерживалась формального осуждения расчленения мощей. Впрочем, принцип целостности тела святого не соблюдался в культовой практике изначально, а в эпоху высокого и позднего средневековья процесс расчленения святых останков приобрел характер регулярной практики.
Первоначально предполагалось наличие в храме мощей только одного святого, однако в эпоху средневековья престижным стало обладание многочисленными Р.ями. В церкви, владеющей останками нескольких святых, нередко было несколько алтарей, посвященных каждому из них в отдельности. В сознании верующих эффективность воздействия святого на жизнь сообщества, прежде всего способность творить чудеса и оказывать защиту, прямо связывалась с наличием его Р.й. Церковные институции были заинтересованы в обладании ими и расширении их популярности, что являлось залогом как славы самого монастыря или храма, так и упрочения его социального и материального положения. Р.й были инструментом социального влияния: владевшие ими духовные сообщества обладали, в глазах мирян, особой близостью к святому и могли стимулировать как благодеяния, так и наказания с его стороны. Р.й не только охраняли церковные институции, прежде всего монастыри, от агрессии и посягательств воинственной аристократии, но и служили источником роста их материального благосостояния - в результате добровольных дарений, вкладов и пожертвований паломников.
Не только духовные сообщества и церковные князья являлись владельцами священных Р.й: обладание ими было важным элементом символической репрезентации влас-ти правителей. Р.й и мощи святых зачастую воспринимались как залог политического могущества правящей династии (например, копье св. Маврикия и мощи св. Вита для династии германских правителей Людольфин-гов в X - нач. XI вв.), приобретали значение инсигний - символов власти. Владение Р.ями было важным источником создания репутации истинного христианского правителя. Известно, что уже Карл Великий имел обширную коллекцию Р.ий, для которых был выстроен храм в Ахене. Однако особое значение в системе политической репрезентации обладание священными Р.ями приобретает в XIÏI-XV вв. Свое влияние оказало непосредственное соприкосновение с византийской практикой. Прежде всего в качестве примера для подражания было воспринято великолепное собрание Р.й в императорском Влахернском дворце. В сер. XIII в., прямо следуя константинопольскому образцу, Людовик Святой создает церковь Сент-Ша-пелль при королевском дворце, содержащую богатое собрание Р.й, в первую очередь связанных с жертвой Христа. В последующем создание подобных архитектурных комплексов, воспроизводящих священную христианскую топографию и содержащих обширные коллекции Р.й (к числу наиболее известных относится часовня замка Карл штейн, возведенного императором Карлом IV недалеко от Праги в сер. XIV в.), становится хорошим тоном среди европейских государей. В XIV-XV вв. эти собрания приобретают публичный характер и выставляются на всеобщее обозрение.
Мощи и иные Р.й святых являлись существенной ценностью для их владельцев, ими дорожили и тщательно оберегали от посягательств со стороны. Вместе с тем эпоха средневековья была пронизана процессами перемещения Р.й; они становились объектом дарений, краж и торговли. В географии миграции Р.й бесспорно доминировало направление с юга на север - из богатого святынями Средиземноморья в обделенные ранней героической историей христианства регионы латинской Европы. В пору раннего средневековья основным источником почитаемых мощей были римские катакомбы. После XII в. эта роль переходит к Византии и Святой Земле, мощный отток Р.й откуда открывается с эпохой крестовых походов. Можно выделить и отдельные периоды массовых миграций Р.й. Первый приходится на время ранних Каро-лингов (сер. VIII - нач. IX вв.) и вызван особенностями политической стратегии новой династии, в частности, ориентацией на союз с папством, ростом значимости религиозной сакрализации власти, усилением контроля со стороны власти над всеми сферами жизни, в том числе и церковной. Второй относится к сер. XI в. и связан с ростом потребности в Р.ях в весьма обширных вновь христианизированных регионах, с одной стороны, и с расширением системы церковных приходов и институций - с другой. Наконец, особое значение имела эпоха крестовых походов, особенно десятилетия, последовавшие за взятием крестоносцами Константинополя в 1204 г. В этот период происходил процесс интенсивного оттока византийских Р.й в латинскую Европу. Если до сих пор основным предметом «экспорта» были Р.й и мощи мучеников, то в последнем случае преобладали Р.й, связанные с библейской историей и ее героями, прежде всего с самим Христом. Ок. 1000 г. подобие статуса Р.й на Западе начинают приобретать и священные изображения. (Сакральное).
Можно выделить несколько путей перемещения мощей и иных Р.й. Первым по популярности и значению являлось дарение. Р.й были предметом, обладавшим огромной социальной ценностью, и процедура дарения Р.й занимала важное место в универсальном для средневекового общества механизме формирования социальных связей через институт дара. Обмен Р.ями знаменовал собой установление личных контактов, взаимных обязательств и иерархий. Дарение Р.й было важным элементом практики политического общения между государями - например, в 1000 г. им сопровождалось заключение союза между императором Отгоном III и польским князем Болеславом Храбрым, зафиксировавшего новый тип иерархического подчинения, а также важные изменения в церковной и политической сферах на востоке Европы. Наиболее ярким свидетельством подобной роли дарений Р.й являются отношения первых Каролингов с папским престолом. Стремление франкских правителей опереться на авторитет папства с целью легитимации своей власти совпало с потребностью Рима в политической и военной защите и желанием укрепить свое влияние в заальпийской Европе. Одним из проявлений этого союза стало интенсивное перемещение останков из римских катакомб на территорию Франкской империи благодаря формальной отмене папой старого запрета на вскрытие захоронений.
Кражи Р.й также были широко распространены в средневековой Европе, в том числе «священные кражи», осуществляемые представителями религиозного сообщества, как правило монастыря, якобы по желанию самого святого. Имело место и похищение Р.й с целью наживы. Этот вид промысла был весьма выгодным, а торговля Р.ями обладала всеми признаками развитого коммерческого предприятия: отлаженной системой связей, развитой конъюнктурой спроса и предложения, отработанными путями доставки. Крайней формой подобной практики можно считать прямой грабеж, который устраивали победители в захваченном городе. Наиболее впечатляющим примером этого является разграбление Константинополя крестоносцами в 1204 г. Наконец, одним из способов миграции Р.й было их перемещение с группой монахов в случае их ухода из монастыря и поселения на новом месте; при этом сама проблема прав на Р.й - их принадлежности месту или монастырской общине -являлась дискуссионной.
Вопрос о возможности перемещения Р.й был связан, помимо прочего, с восприятием их подлинности и сверхъестественных способностей. Нормой отношений между сообществом и Р.ями была взаимообразность: верующие почитали останки святого, за что он брал на себя функции защиты общины от земных напастей. Объяснения перемещений Р.й были весьма разнообразны и одновременно схожи. Они, как правило, подразумевали два мотива: во-первых, волеизъявление святого (чаще всего он являлся во сне предстоятелю того монастыря, куда переносились его мощи), во-вторых, недостаточно почтительное отношение к нему в месте, откуда он позволял себя украсть (характерным примером такого рода является предание о переносе мощей св. Бенедикта из Монте-Кассино в монастырь Флёри на Луаре). Популярностью пользовались легенды и о сверхъестественном, божественном перемещении останков святого и их чудесном явлении, особенно в тех случаях, когда предыстория тех или иных останков или культов была туманной (например, в связи с захоронением апостола Иакова в Сантьяго-де-Компостела или обретением мощей Марии Магдалины в Бургундии). Доказательство подлинности Р.й видели в их способности творить чудеса, тем более, что все усилия по формальной атрибуции Р.й, в том числе и с помощью особых письменных подтверждений, прилагаемых к ним при их перемещении, носили частный характер и были ненадежны в своей достоверности. В значительной степени аналогичный механизм действовал и при возникновении новых культов: чудеса, творимые на могиле святого или с помощью его Р.й, были главным аргументом в пользу формирования массового почитания.
Одним из парадоксальных следствий перемещения мощей было почитание одних и тех же Р.й в разных местах. Дублирование фрагментов тела одного святого, иногда не в одном экземпляре, мало смущало энтузиазм верующих и заставляло ученых клириков искать логический выход из ситуации. Если Гви-бер Ножанский (ум. 1124), упоминая две головы Иоанна Крестителя, хранящиеся в разных храмах, или папа Иннокентий III (1198-1216), констатируя наличие крайней плоти Христа во многих церквях, полагались на божий промысел, то могли быть и более изощренные ответы. Тот же Гвибер Ножанский, рассуждая о том, не является ли поклонение ложным Р.ям святотатством, утверждал, что если оно искренне, то греха в том нет. Он считал, что, как на небесах существует единое сообщество святых, так же и на земле Р.й являются таковыми в едином символическом теле.
Почитание Р.й было важным институтом средневековой церковной, религиозной и социальной жизни. Оно разделялось всеми слоями общества, отражало чувства и верования как ученых клириков, так и простых верующих. Восприятие Р.й включало в себя многие элементы традиционных и нехристианских магических обрядовых практик. Ученая религиозная рефлексия во многом пыталась противостоять народному восприятию мощей и Р.й как простого замещения традиционных инструментов природной магии. Вместе с тем культ Р.й не был инородным включением в системе христианской религиозности и церковной практики, но существовал и эволюционировал в ее контексте.
Литература: Angenendt A. Heilige und Reliquien. Die Geschichte ihres Kultes vom frühen Christentum bis zur Gegenwart. München, 1994; Brown P. The Cult of the Saints. Its Rise and Function in Latin Christianity. Chicago, 1981; Dupront A. Antropologie du sacré et cultes populaires. Histoire et vie du pèlerinage en Europe occidentale // Miscel. Historiae Ecclesiasticae 5, 1974. P. 235-258; Geary P . Living with the Dead in the Middle Ages. Ithaca, L., 1994; Rоllasоn D. Saints and Relics in Anglo-Saxon England. Oxford,Cambridge, 1989; Schreiner K. Zum Wahrheitsverständnis im Heiligen- und Reliquenwesen des Mittelalters //Saeculum 17, 1966.
М. Ю. Парамонова