ПОКАЯНИЕ
ПОКАЯНИЕ (лат. poenitentia, греч. еятцгсс), дарует христианину очищение от грехов, совершенных после крещения. В сущности, этот ритуал воспроизводит процедуру судебного разбирательства, где грешник предстает одновременно и как преступник, и как пострадавший, а священник - проводит расследование и определяет меру и способ искупления вины.
1. Раннехристианская форма П.я является модификацией иудаистского покаянного режима, отстранявшего кающихся от посещения синагоги. Она просуществовала в Европе до VII в. Подобное П.е как путь искупления прегрешений было доступно мирянам, но не клирикам. В отличие от позднейших систем, контроль над кающимся и совершение всех соответствующих обрядов являлись прерогативой одного лишь епископа. Правилом в эпоху христианской античности были частная исповедь, совершаемая перед священником, хотя последний и мог, если считал это полезным, обязать грешника покаяться в грехах в присутствии других членов церковной общины. Напротив, публичный характер неизменно носили все другие существенные элементы пенитенциарного режима. Пенитенты составляли особый ordo poenitentium: по религиозному и социальному положению, а также внешнему виду они отделены от остального общества; община призывалась молиться за кающихся и скорбеть о них. Ритуал вхождения в ordo poenitentium осуществлялся в понедельник после первого воскресенья великого поста, а с VII в. - в пепельную среду на пасхальной неделе. Епископ возлагал на грешника руки, кающегося посыпали пеплом, постригали ему волосы, одевали в черную одежду и передавали ему власяницу. Продолжительность П.я могла достигать нескольких лет. В течение этого времени пенитент должен был вести аскетический образ жизни, соблюдая различного рода посты. Он не мог принимать причастия и во время мессы стоял в особо отведенном месте. Данная система П.я предусматривала также весьма суровые ограничения в сфере общественной и семейной жизни кающегося. Он должен был прекратить супружеские отношения, отчего условием принятия в ordo poenitentium было согласие супругов, не мог занимать военной или государственной должности, участвовать в работе суда, заниматься торговлей (т. н. пенитенциарные интердикты). Reconciliatio, обряд воссоединения с церковью, первоначально в светлое воскресенье, а впоследствии в страстной четверг совершался в присутствии всей церковной общины и состоял в том, что епископ вновь возлагал на пенитента руки.
Окончание собственно срока П.я не означало возвращения кающемуся всех прав, которыми он обладал ранее. Отмеченные выше пенитенциарные интердикты оставались в силе до самой его смерти. Раскаявшийся грешник не мог ни воссоединиться со своей супругой или супругом, ни вступить в новый брак, ему оставались недоступны высшие ступени церковной иерархии (дья-конат, священство, сан епископа). Согласно нормам древней церкви, осуществить подобное П.е возможно лишь однажды. Это обстоятельство, а также суровость пенитенциарного режима заставляли верующих откладывать его до самого смертного часа (т. н. П.е in extremis). В случае, если умирающий выживал, он должен был пройти П.е обычным порядком. К ограничению круга пенитентов вели и постановления самих церковных властей, в частности не рекомендовалось принимать П.е молодым людям. При всем почтении к традиции, авторитетным пастырям, подобным Цезарию Арльс-кому, публичное П.е в форме временного отлучения от церкви не виделось единственным способом искупления тяжких прегрешений.
2. Не является ни продолжением, ни модификацией предшествующей другая система П.я, возникшая в VI в. на Британских островах и скорее сопоставимая с традицией судебных взысканий - вергельдов. В значительной степени благодаря усилиям англо-ирландских миссионеров она затем была перенесена на материк, где встретила двойственную реакцию. Первые известия о существовании тарифицированного П.я, постановления соборов в Толедо (589 г.) и Шалон-сюр-Сон (658 г.) диаметрально расходятся в оценке этого явления. Если Толедский собор его отверг, то собор в Шалоне, наоборот, ратовал за применение. Серьезной борьбы между двумя пенитенциарными режимами, однако, не было, поскольку к тому времени древний род П.я в своей полной форме практически выходит из употребления. Особое распространение система тарифицированного П.я получила - помимо Британских островов - в Испании, Северной Франции, на Рейне и в Северной Италии.
Островное П.е в ряде существенных моментов отличалось от континентального. Оно было доступно как мирянам, так и клирикам. Налагать его и отпускать грехи (наряду со старым термином reconciliatio теперь в ходу и но-вый - absolutio) могли уже не одни только епископы, но и простые священники. Весь процесс искупления - от исповеди до отпущения - носил сугубо приватный характер (т.н. poenitentia privata). Вследствие этого какого-либо особого ordo poenitentium, объединяющего кающихся, принадлежность к которому надлежало бы демонстрировать внешним видом, одеждой и всем поведением, не возникало. Религиозная, семейная и общественная жизнь кающегося не подвергалась ограничениям, и они тем более не предусматривались после получения отпущения. Тарифы П.я за отдельные грехи содержались в особых книгах - пенитен-циалиях, или покаянных книгах, имевшихся в распоряжении священников. Оно заключалось в различных более или менее суровых и продолжительных благочестивых практиках: самобичевании, ночных бдениях, чтении псалмов и молитв, но главным образом в посте. Наказания, предписываемые за каждый грех, суммировались, так что в итоге годы жизни, которые пенитенту пришлось бы провести в П.и, нередко превышали всякое вероятие. Впрочем тот мог прибегнуть к т. н. redemptiones или commutationes («выкупу» или «замене»). Так, вместо долгого поста пенитент мог подвергнуться более короткому, но зато и более суровому, или же оплатить определенное количество месс, сделать пожертвования в пользу церкви, отпустить на волю серва и т.д. Разрешалось даже осуществить П.е посредством третьего лица, готового пострадать за грешника. У современных историков покаянные книги имеют репутацию одного из наиболее ценных и разносторонних источников по истории «безмолвствующего большинства» средневековых обществ.
В эпоху Карол ингов была предпринята попытка провести решительную реформу в сфере П.я с целью восстановления античной пенитенциарной дисциплины, существовавшей к тому времени лишь в виде poenitentia in extremis. С этой инициативой выступили клирики, группировавшиеся вокруг епископов Хродеганга Мецского, Ремигия Руанского, а также Алкуина. Следствием их усилий было осуждение основного рассадника неканонического режима - покаянных книг. Однако каролингская реформа закончилась лишь весьма ограниченным успехом или даже, лучше сказать, почти полным фиаско, ибо именно на VIII-IX вв. приходится наивысший расцвет этих памятников, когда было создано особенно большое количество покаянных книг и их списков. Реформа привела к возникновению двухчастной системы христианского П.я, основывавшейся на ставшем впоследствии знаменитом принципе, который был сформулирован именно в это время: тяжкий грех, о котором стало известно окружающим, должен быть искуплен в соответствии с практикой публичного П.я, для тайных же грехов допустимо тайное П.е. Таким образом, две покаянные традиции были объединены и гармонизированы в новых рамках единого целого. Впрочем, частично восстановленное в своих правах публичное П.е не было точной копией своего древнего прообраза. Как и прежде, в пепельную среду епископ возлагал на грешника руки, посыпал его пеплом и передавал ему власяницу. Время исполнения П.я пенитент проводил запертым в особом помещении. Но уже в страстной четверг тот покидал место своего заточения и в присутствии всей общины получал от епископа отпущение грехов. При этом публичное П.е оставалось неповторяемым и недоступным для клириков.
3. Следующее преобразование системы П.я произошло в кон. XII - нач. XIII вв. Оно сопровождалось заменой покаянных книг «Суммами для исповедников», пособиями, имевшими несколько иные цели и содержание. «Торжественное публичное покаяние» (poenitentia publica solemnis), которым «суммы» грозили повинным в наиболее тяжких преступлениях (как то отцеубийство, убийство клирика, наиболее одиозные формы сладострастия, богохульство), фактически вышло из употребления уже в XIII в. «Менее торжественное публичное П.е» (poenitentia publica minus solemnis), посредством паломничества к святым местам (peregrinatio), было повторяемым и налагалось за ставшие известными окружающим, но менее тяжкие прегрешения. Такое П.е мог определить любой приходской священник. Снабженные специальными рекомендательными письмами и атрибутами своего статуса - котомкой и посохом - пилигримы передвигались от одного монастыря или святилища к другому. С окончанием паломничества грехи считались искупленными (особый обряд отпущения мог производиться или нет). Разновидностью паломничества были процессии флагеллантов - искупающих грехи самобичеванием. В качестве паломников рассматривались также участники крестовых походов. Осуществляемое в значительной степени бывшими преступниками, средневековое паломничество было постоянным предметом опасений населения и источником многих бед.
В структуре искупления грехов, не ставших достоянием гласности, частным порядком происходит важное смещение акцентов - очевидно, передающее известную интериориза-цию религиозного чувства. Личность). В раннее средневековье исповедь играла роль средства, позволяющего священнику наложить П.е, за которым следовало отпущение грехов. По мере того, как суррогаты наказания в виде redemptiones и commutationes сводили П.е практически на нет, исповедь выходила на первый план. Анонимное сочинение XII в. поясняло, что смирение и стыд раскаяния сами по себе составляют искупление. Окончательную формулу дал тогда же парижский теолог Петр Кантор: «Исповедь являет собой сущность искупления». Отпущение грехов теперь следует сразу после исповеди - изменение, нашедшее отражение в словоупотреблении. Термин «исповедь» стал обозначать уже не только открытие грешником своих грехов, но и всю совокупность элементов П.я, что является нормой и в наши дни.
4. В рамках пенитенциарной проблематики средневековая схоластика наибольшее внимание уделяла раскаянию грешника, душевному сокрушению по поводу греха. Абеляр отмечал, что при сокрушении сердца состояние греха не может более продолжаться. Грешник моментально примиряется с Господом и получает прощение своих грехов. В XIII в. схоластическая мысль стремится дифференцировать раскаяние. Полное, совершенное раскаяние получает название contritio, за неполным, несовершенным закрепляется наименование attritio; мотивом совершенного раскаяния является любовь к Богу, несовершенного - страх перед наказанием. В поздней схоластике предметом постоянной дискуссии был вопрос о том, достаточно ли attritio для эффективного осуществления П.я. Приверженцы т. н. «атт-риционизма», составлявшие большинство, решали этот вопрос положительно (например, Фома Аквинский), сторонники «контрицио-низма» - отрицательно (например, Бонавен-тура). Согласно доктрине, сформулированной Альбертом Великим и Фомой Аквинским, данная церкви власть отпускать грехи начинает действовать еще до обряда отпущения, а именно в желании раскаявшегося грешника принять таинство. Полномочие церкви давать отпущение грехов рассматривалось как проявление т. н. «власти ключей» (potestas clavium).
Теологи характеризовали исповедь как внешний знак раскаяния. Более того, по Алану Лилльскому, без исповеди раскаяние является бесплодным, поскольку с необходимостью включает в себя намерение исповедаться (равно как и желание принять П.е). Надо заметить, что тезис о необходимости исповеди имел в средние века определенный полемический заряд, ибо со времен поздней античности теологам приходилось опровергать существовавшее в определенных кругах мнение о том, что грешнику не обязательно исповедоваться перед священником, и возможно ограничиться изложением своих грехов непосредственно Богу. С отвержением церковной исповеди выступали и такие оппозиционно настроенные умы, как Джон Уиклиф. В отношении выбора исповедника каноническое право давало противоречивые указания. Если Псевдо-Августинова «Книга об истинном и ложном П.и» разрешила приносить исповедание любому клирику, имеющему такие полномочия, то, согласно канону IV Латеранского собора (1215г.), прихожане должны исповедоваться только у своего приходского священника. Впрочем, ранняя схоластика признавала в определенных рамках исповедь, обращенную к мирянам. В случае, если исповедь священнику по каким-то причинам недоступна, грешник мог исповедаться своему другу, попутчику или соседу. Известно даже об исповеди коню или мечу. Что касается частоты исповеди, с XIII в. обязательным признавался минимум, установленный IV Латеранским собором: одна исповедь в год. Известно, однако, что многие прихожане удовлетворялись коллективным и публичным раскаянием в прегрешениях, являвшимся элементом мессы и, в противоречии с доктриной теологов, ожидали от нее отпущения всех своих грехов.
Литература: Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981. С. 132-175: гл. Ill "Народная культура в зеркале «покаянных книг»"; An ci aux P. La théologie du sacrement de pénitence au XIIe siècle. Louvaine,1949; Vogel C. Le pécheur et la pénitence au Moyen Age. P., 1969.
E. В. Горюнов