Геракл и Немейский лев
26. Первые пять подвигов Геракла: от Немейского льва до Эриманфийского кабана
Геракл и Немейский лев
Подвиг первый (Немейский лев). и змеедевы Ехидны; никаким оружием невозможно было его поразить, отскакивали от его шкуры стрелы и копья. Отправился Геракл к логову льва, ни одной живой души не было видно вокруг, все бежало в ужасе из тех мест. Вот и пещера, где жил лев. Имела она два выхода. Завалил Геракл один из них камнями, стал ждать льва прямо в пещере. Вечером послышался грозный рев — это возвращался лев с кровавой охоты. Только засунул он голову в пещеру, обрушился на нее удар дубины. В щепки разлетелась прочная палица Геракла, замотал лев головой, но не от боли — от звона в ушах. Пока зверь не опомнился, бросился Геракл на него, повалил на землю и вцепился в шею могучими руками. Яростно рычал лев, пытаясь стряхнуть с себя богатыря, но все крепче и крепче сжимались пальцы у него на горле. Так был побежден страшный хищник, избавились жители Немеи от ужаса. Снял Геракл с убитого зверя шкуру, и стала она служить герою вместо панциря, никогда не расставался он с ней и даже спал, подстелив ее под себя.
Подвиг второй (Лернейская гидра). Вскоре получил Геракл новое задание: убить гидру — чудовище с телом змеи и девятью головами дракона. Как и Немейский лев, порождена она была Тифоном и Ехидной. В болоте около города Лерна жила гидра, и не было от нее никому спасения. Опасно было это чудовище: одна из голов была бессмертной, и потому на месте каждой сбитой головы вырастали у нее две новые. Понимал Геракл, что трудно в одиночку сладить с Лернейской гидрой, потому взял он с собой Иолая, сына Ификла, чтобы тот помог ему в жестоком поединке.
скала; как вихрь, свистела в воздухе его палица, одна за другой падали головы, но не меньше их становилось, а все больше и больше! Изнемогал в борьбе герой, к тому же выполз из болота огромный рак и впился клешнями ему в пятку. “Ах, так вас теперь двое! — вскричал Геракл. — Значит и я могу пригласить себе помощника!” И позвал он на помощь Иолая. Стали они сражаться вдвоем. Поджег Иолай рощу, расположенную на берегу болота, и стал горящими стволами деревьев прижигать те шеи, с которых Геракл сбивал головы гидры. Перестали вырастать новые головы; упала, наконец, и последняя, бессмертная голова. Пришел конец страшному чудовищу. Зарыл Геракл ее бессмертную голову глубоко в землю, а тело изрубил на мелкие части. В крови гидры смочил он наконечники своих стрел, и стали раны, нанесенные ими, смертельными, ни человек, ни бог не мог вылечиться от такой раны.
Вернулся Геракл к Эврисфею, но отказался тот признать его подвиг. “Не один ты сражался, помог тебе Иолай, — заявил царь. — По условиям должен ты совершать подвиги в одиночку”. Но людская молва оказалась справедливее царя, и никто не оспаривает у Геракла чести победы над гидрой.
Не успел Геракл как следует отдохнуть от борьбы с гидрой, как Эврисфей вновь отправил его в путь. “Отправляйся в город Стимфалы и освободи его от птиц, которые обратили его окрестности в пустыню!” — повелел царь. Трудным было задание: величиной с больших орлов были птицы, с медными когтями и клювами и с бронзовыми перьями. Подобно стрелам вонзались перья в того, кто вздумал бы напасть на птиц. Но пришла на помощь Гераклу его сестра, дочь Зевса Афина Паллада. Дала она ему трещотку, изготовленную Гефестом; так силен был звук, издаваемый трещоткой, что не могло его слышать ни одно живое существо, даже самому Гераклу пришлось заклеить уши воском. Испугались птицы ужасного звука, большой стаей поднялись они в воздух и улетели далеко за пределы Греции, на берега Понта Эвксинского (так греки называли Черное море). Никто не видел их больше в окрестностях Стимфал.
Подвиг четвертый (Керинейская лань). Поняла Гера, что пока помогают Гераклу боги, бессильна она против него. Решила она поссорить его с богами. “Пусть он принесет тебе с Керинейской горы лань, принадлежащую Артемиде, животное с золотыми рогами и медными копытами!” — приказала она Эврисфею. Передал Эврисфей поручение Гераклу. Задумался герой: как быть? Ведь нельзя же убить животное, посвященное богине! И решил он захватить лань живьем. Отправился он на гору, выследил лань и начал ее преследовать. Быстрее ветра мчалась она, но не отставал от нее могучий Геракл: не только силен он был, но и быстроног. Целый год гонял он лань по лесам и горам, не давая ей отдохнуть. Наконец, уже не веря, что поймает ее, Геракл пустил стрелу из лука. Меткий был выстрел! Пригвоздила стрела передние ноги одну к другой, но прошла она между костью и сухожилием так, что ни одной капли крови не упало на землю! Взвалил Геракл животное на плечи и хотел уже идти в Микены, но тут явилась разгневанная Артемида. “Зачем ты ранил мою любимую лань, Геракл? — строго спросила она. — Ведь ты оскорбил меня! Или думаешь, что сильнее ты богов-олимпийцев?” С почтением склонился перед ней Геракл: “Не вини меня, прекрасная богиня! Не по своей воле подстрелил я лань, приказал мне Эврисфей, а служить этому царю повелели мне бессмертные боги!” Простила Артемида героя и разрешила ему отнести лань в Микены. Выполнил Геракл задание.
“Что же, с безобидной ланью ты справился, посмотрим, как осилишь ты дикого кабана!” — подумал Эврисфей и отправил Геракла на склоны горы Эриманф, где обитал самый огромный и свирепый кабан во всей Элладе.
Пустился Геракл в путь. По дороге зашел он в гости к мудрому кентавру Фолу. Все кентавры, полулюди-полулошади, были дики и свирепы, лишь двое из них, Фол и Хирон, отличались мудростью и добросердечием. С почетом принял Фол гостя у себя в пещере. Издавна хранил Фол дивное вино, берег его для угощения почетнейших гостей. Решил он налить этого вина и Гераклу. Откупорил Фол сосуд: далеко разнесся запах вина, учуяли его другие кентавры, толпами сбежались к пещере и напали на пирующих Геракла и Фола. Началось тут страшное побоище. Схватил Геракл лук и стал поражать стрелами нападающих. Много кентавров полегло, а оставшиеся в живых в страхе бежали в пещеру Хирона, в надежде, что он их спасет. Вышел Хирон навстречу Гераклу, с которым они были друзьями; но разгорячен был боем Геракл, не успел он остановить руку. Свистнула в воздухе стрела и вонзилась Хирону в ногу. Великая скорбь охватила Геракла: знал он, что ничем уже не сможет помочь другу, что нет исцеления от раны. Знал это и Хирон. Но не мог он умереть — бессмертие даровали ему боги — еще долго предстояло Хирону мучиться на земле...
В глубокой печали Геракл покинул Хирона и вскоре оказался у подножия горы Эриманф. Нетрудно было найти здесь кабана. Загнал его Геракл в глубокий снег на вершине горы, связал и живым принес в Микены. Увидел Эврисфей, с какой добычей возвращается Геракл, охватил трусливого царя страх, стал он метаться по дворцу, не зная, где спрятаться, и, наконец, укрылся в большом бронзовом котле.