Мифы народов Европы и Америки
Германо-скандинавские мифы
68. Испытания Тора и его спутников в Утгарде

68. Испытания Тора и его спутников в Утгарде

Локи проигрывает Логи. Выслушали Тор и его товарищи слова Утгарда-Локи, посмотрели друг на друга. Шагнул вперед отчаянный Локи и говорит: «Начнем с меня. Пожалуй, нет мне равных в еде. Скорей любого берусь управиться со своей долей».

Усмехнулся Утгард-Локи: «Ну, что ж, дерзни, коли так. Есть у нас такой Логи. Имена у вас схожие, может, и аппетит окажется равным?» Тут принесли изрядную миску — побольше корыта — полную мяса. Подсели с разных сторон Локи и Логи. Встретились как раз посреди корыта: Локи, еле дыша, догладывал последнюю кость, а Логи — съел все мясо, все кости, доел, вдобавок, и корыто. Сконфузился Локи, понял, что зря похвастался, есть едоки познатнее него.

Тьяльви проигрывает Хуги. Пришел черед Тьяльви, и вызвался он бежать наперегонки с любым желающим. Тотчас все высыпали на улицу, нашли дорожку, начали состязание.

Соперника звали Хуги. Пускаются они бежать по первому разу: Тьяльви еще только на середине, а Хуги уже навстречу ему бежит; при втором забеге отстал Тьяльви на полет стрелы, а при третьем — Тьяльви еще только начинал, а Хуги уже туда обратно пробежал. Очень расстроился Тьяльви, чуть не расплакался с досады — ведь впервые в жизни сумели его обогнать.

Тор проигрывает в питье из рога. Сказал тут Тор, что он охотнее всего померялся бы силами в питье. Одобрительно загудели окружающие, двинулись опять в палаты, тотчас принесли штрафной рог — как бы и не очень большой, но длинный, конец куда-то под стол прячется. Глотнул Тор так, что дыхание перехватило, глянул в рог,— а там воды словно и не убавилось. Второй раз тянет Тор воду, сколько хватает духу, силится поднять конец рога, да опять ничего не получается — убыло воды еще меньше, чем в первый раз.

в рог: воды поубавилось, но дна не видать. Бросил он в сердцах рог и не пожелал больше пить, сказал только, что у асов такие глотки не назвали бы маленькими.

Тор пытается поднять кошку. Снова засмеялись глаза Утгарда-Локи. «Ладно, Тор. Найдем забаву попроще. Здесь молодые парнишки ради смеха подымают иногда с земли мою кошку; кто выше, тот и выиграл. Если не сочтешь это пустячное дело недостойным себя, попробуй!» В тот же миг соскочила на пол серая кошка, и не маленькая.

Тор подошел к ней, подхватил посреди брюха и стал подымать. Но чем выше он тянул ее, тем больше она сгибалась в дугу, и тем длиннее становились ее лапы. Упорно поднимает Тор кошку вверх. И вот уж больше не хватает сил, а кошка только одну лапу от земли оторвала. Словом, не удалась Тору детская игра. Расхохотался Утгард-Локи добродушным смехом: «Не пеняй на себя, Тор. Кошка большая, а ты против нас, великанов, совсем маленький. Смотри, никто кругом не смеется, все вроде бы даже удивляются, что кошка не удержалась на всех лапах».

Тор борется с Элли— окидывает он взглядом сидящих и говорит этаким ленивым голосом: «Любой тут одним пальцем уложит тебя на обе лопатки, только и со скамьи-то лень вставать... Впрочем, пусть кликнут сюда Элли, мою няньку. Разве что она молодость вспомнит. Случалось ей когда-то одолевать людей не слабее Тора».

Вошла в палату старуха. Помялся-помялся Тор, вроде в шутку начал с ней бороться. И чем больше силился, тем крепче старуха стояла, будто в землю врастала. Затем она перешла в атаку, и Тор еле удержался на ногах. Жестокой была схватка, да недолгой. Упал Тор на одно колено. Подошел к сконфуженному бойцу Утгард-Локи, велел кончать борьбу. И, как ни в чем не бывало, повел Тора и его спутников к накрытым столам. Пили-ели они в полное удовольствие, и к утру настроение у них немного поднялось.

Утгард-Локи открывает правду. Утром вновь усадили гостей за столы, заставили основательно подкрепиться перед дорогой. Распрощались они и отправились восвояси. Вышли за ворота вместе с Утгардом-Локи. Глянул он на хмурого Тора, улыбнулся, затем вполне серьезно и уважительно произнес: «Знал бы я наперед, что ты столь силен, не пустил бы тебя в мой город. Слушай правду. Обманул я твои глаза. Ведь это я был с вами в лесу. Котомку ты не мог развязать потому, что была она стянута путами из волшебного железа, а когда ты трижды ударял по мне, то подставлял я вместо себя скалу, и остались там глубокие впадины. Мне-то и первого раза хватило бы, чтобы испустить дух».

«Спасибо тебе за правду, но ведь в твоем городе соревнования шли на глазах у всех, никто никого не обманывал, и мы все же позорно проиграли! Может молот мой и силен, но сам я, видно, не очень».

«Да ведь в еде с твоим Локи соревновался Логи-Пламя, и сжег он не только мясо, но и корыто. С Тьяльви взапуски бежал Хуги-Мысль; кто же в быстроте поспорит с мыслью? А конец рога, из которого ты пил, был соединен с морем. Вот выйдете к берегу, увидишь, насколько оно обмелело. Теперь это будет называться отливом». И вновь недоверчиво спросил Тор: «А как же кошка со старухой?» Аж посерел лицом Утгард-Локи: «Напугались мы, Тор, когда кошка оторвала лапу. Обманули мы твои глаза: это была вовсе не кошка, а Мировой Змей Ермунгард. А ты его чуть не до неба поднял и чуть пополам не перервал. Великое чудо произошло и тогда, когда ты бился с Элли-Старостью. Не бывало еще человека, которого старость не уложила бы на обе лопатки, а ты лишь припал на одно колено».

Услышал такие признания Тор, загорелся огонь мести в его груди, решил он тотчас сокрушить великаний город. Но ничего не нашел позади себя, кроме ровного пустынного поля. Все было продумано етунами от начала до конца.

Вернулся Тор в Асгард. Знал он, что не раз еще придется ему встретиться с великанами и в открытом бою, и в мирное время. С тех пор стали звать Тора «Устрашителем великанов».