VI. КВАЗИКУЛЬТУРА
Августин Блаженный как-то сказал: верь в Бога и делай все, что хочешь. Это очень глубокая и верная мысль. Такая позиция заставляет человека действовать в логике культуры. Действовать в присутствии Бога – значит, действовать в логике любви, в логике Другого как цели. Однако, такая логика неприемлема для цивилизации, и человек нуждается в том, чтобы была опоэтизирована другая логика, чтобы человек был неуязвим для нравственных уколов совести. Молодой Гегель как-то заметил: "Люди, с детства купавшиеся в мертвом море моральных пошлостей, становятся неуязвимыми как Ахиллес, но вся их нравственная сила смывается в этом потоке". В мире человека есть всегда спрос на людей, специальностью которых является создание такого мертвого моря. Это люди, которые специализируются на создании квазикультурных ценностей. Иногда квазикультуру называют демократической культурой. Демократической, в смысле полезной, полезной в базаровском смысле этого слова. Произведения искусства, созданные в таком пространстве, всегда недорогие, легко тиражируются и, по крайней мере, способны к быстрой самоокупаемости. Б.Парамонов в своем парадоксальном стремлении отстаивать демократическую культуру в противовес аристократической, элитарной, берет высказывания Герцена о том, что "Пушкин стоит ста оброков", и развивает его в отрицательном смысле: доказывая, что красивое искусство дорого для общества, оно эксплуатирует общество, и потому недемократично. Такое искусство, по сути своей, не является не демократичным, но не в этом суть дела. Вопрос в другом: предполагается искусство другого как цель или как средство? Если оно предполагает свободу индивидуализма, свободу масскульта, которая ведет в сторону от человека, то мы имеем дело с квазикультурой. Каждый непредвзятый исследователь культуры вынужден констатировать в человеческом пространстве наличие квазикультуры, она неустранима, отношения с ней могут строиться как отношение с объективной реальностью, они могут составлять основу непосредственного или опосредованного воспитания. В отсутствии воды годится и мутная, но лучше бы ее потреблять через фильтр, чтобы не заразиться бациллами нигилизма и эгоизма. А.А. Ахматова как-то заметила: "Стихи – такая вещь – кто раз проглотит суррогат, навсегда как отравленный…"[125] Но суррогат постоянно производится квазикультурой и выбрасывается на рынок. Так что для человека постоянно возникает проблема различения культуры и квазикультуры. Особые трудности на пути решения этой задачи творятся литераторами и художниками, профессиональной деятельностью которых является создание суррогатов. Реклама и желтая пресса, кинофильмы и романы, главная задача которых есть развлечение, отвлечение человека от проблем бытия, заполоняют пространство культуры. Эти произведения целесообразны. И цели, сообразно которым создаются такие произведения, легко узнаваемы.
Такие произведения преследуют цель дать человеку утешение, идеалы, ситуации и эмоции, которые бы не требовали от человека нравственных усилий. Это искусство в отсутствии Бога, оно извращает иерархию ценностей и, тем самым, иерархию внутреннего мира человека. Так, например, в свое время законодатели испытывали чрезвычайные трудности для того, чтобы разграничить понятие "эротика" и "порнография". Все производители порнографии в свое оправдание начинают приводить в пример античное искусство, искусство голландских мастеров, "Декамерон" и все то, что составляет эротическую линию в искусстве. Между тем, различие здесь есть чрезвычайно четкое, оно проходит через различение иерархии ценностей. Эротика, будучи пусть и периферийным, но полем культуры, строится все по той же формуле: я – средство, а другой цель. В эротике другой не унижается, не становится вещью. В порнографии – другая иерархия ценностей: я цель, а другой – вещь, с которой я могу делать все, что угодно для того, чтобы получить удовольствие. По такому же принципу строится, в сущности, любое произведение в квазикультурном пространстве. Такое произведение может быть очень соблазнительным, очень привлекательным, очень изобретательно сделанным с точки зрения формы, но оно всегда сделано в о т с у т с т в и и Бога. И это главный критерий квазиискусства. И именно поэтому атеизм не различает искусство и квазиискусство.
Он стремится квазиискусство выдавать за подлинное искусство в форме партийного искусства. Производство такого искусства не проходит бесследно для человека, создающего произведения в отсутствии Бога. Бог-то на самом деле присутствует. И множение квазикультурного пространства заканчивается для художника убийством в себе человека либо в переносном смысле, либо – в прямом, как у Маяковского.
Квазикультура во всех ее проявлениях устремлена к тому, чтобы отвлечь человека от реальных проблем. Но это отвлечение есть, на самом деле, освящение позиции страуса, который прячет свою голову, в данном случае, в песок квазикультуры. Действительность от этого не лишается противоречий. Наоборот, они обостряются. Так что квазикультура действует на человека вместе с цивилизацией в одном направлении, подталкивая его к бездне.