5.5. Интеллигенция и личность в поле асимметричных воздействий цивилизации и культуры

V. АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ АСИММЕТРИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ И КУЛЬТУРЫ

Из изложенного выше ясно, что жизнь человека в пространстве культуры трагична по своей сути, и в этом все дело. Как говорил С.Аверинцев, огонь трагедии делает человека человеком. В литературе можно найти многочисленные примеры подобного феноменологического описания и цивилизации, и культуры, но все дело в том, чтобы эту феноменологию перенести в принцип исследования. Это-то как раз часто и отсутствует.  Мы исходим из того, что цивилизация и культура – не только поддающиеся описанию и эмпирическому изучению стороны социума, но это принцип познания его. Такой ход мысли делает феноменологию «зрячей», конструктивной. Если феноменология описывает забор и создает «феноменологию забора» (а любая наука, в этом смысле, - феноменология), то в этом деле она может достичь очень большого искусства. Но все-таки перед нами забор, и когда человек упирается в него, ему некуда дальше идти. Чаще всего реакцией на феноменологию в наше время является деконструктивизм. Он переходит к описанию всех «черточек и трещинок», и теряет из вида сам забор. В песне о любимом, «после черточек и трещинок» исчезает любимый - в этом недостаток феноменологии. Но если забор принять как принцип, возникают новые горизонты: забор делит мир на улицу и двор, через него можно перелезть, и так далее. Мы надеемся, что предлагаемый нами принцип исследования цивилизации и культуры дает возможность открывать новые горизонты исторического бытия человечества.  Асимметрия тоже может быть принципом исследования. Ведь в развитии социума, конечно, играет свои роли и цивилизация, и культура. Но импульсы, идущие от культуры благодатнее по своим результатам для человека и человечества.В диалоге "Протагор" Платон рассказывает о том, как люди уже умели поддерживать свое существование, но еще не умели жить обществом. В платоновской версии мифа о Прометее говорится о том, что Прометей, похитив для людей огонь – умение жить в природе, – побоялся войти в следующий чертог, где хранилась главная тайна – умение людей жить вместе. Зевс людям вместо этого умения дает "правду" и "стыд". И закон положил: "Чтобы всякого, кто не может быть причастным стыду и правде, убивать как язву общества"[103]. Так что культура с самого начала – для человека, именно в ней спрятана его главная тайна.

Есть два понимания свободы. Свобода как способность человека начинать новый причинный ряд (Иммануил Кант), и не просто начинать ряд, а сопрягать в причинно-следственных отношениях в несколько причинных рядов, которые в природе  почти никогда, или совсем никогда, не сходятся. Все, что делает человек в цивилизации, вся его активность заканчивается созданием совершенно невероятных, с точки зрения естественного, природного хода событий и вещей. Станислав Лемм в "Сумме технологий" остроумно заметил, что он еще может представить себе, что на морском пляже атомы случайно объединились и образовали консервную банку. Но представить, что естественным, природным образом атомы сложились еще и в полоску бумаги,  на которой написано "бычки в томате" совершенно невозможно.  Человек, обладая свободой начинать новые причинные ряды, постоянно производит такие невероятные вещи. В итоге, вся созданная человеком цивилизация, – суть девиация по отношению к природе. И создавая все больше вещей, человек все затрудняет возможность своего пребывания в этом мире.  Так что еще вопрос: эта свобода во благо или во зло? В рамках цивилизации ответить на этот вопрос попросту невозможно.

Но человек обладает и другим видом свободы. Он свободен остановиться в своем погружении в цивилизацию и повернуться к культуре. Правда, в этом случае ему придется расстаться со многими атрибутами цивилизации, имеющими сегодня статус ее символа. Не о такой ли свободе говорил один из основателей американской нации Авраам Линкольн: "Свобода – выше собственности, человек – выше доллара".  На такую переориентацию в мире способен далеко не каждый человек. Мы уже говорили, что движение в сторону культуры сопряжено со страданием. Но в обществе есть люди, для которых расставание с долларами и собственностью предстает не страданием, а радостью – радостью нищеты.

На пространство и время ладони

Мы положим еще с высоты,

Но поймем, что в державной короне

Драгоценней звезда нищеты.

Нищеты и тщеты, и заботы

О нерадостном хлебе своем

И с чужими созвездьями счеты

На земле материнской сведем.

Арсений Тарковский

В социуме престиж цивилизации и культуры несопоставим. Цивилизация – самая авторитетная вещь в социуме. По мере ее развития "возможности процветания культуры не расширяются, а сужаются". А. Швейцер пишет, что это обстоятельство остается обществом неосознанным. Это не совсем верно. В обществе, утверждаем мы, всегда есть слой людей, которые это осознают и практически, своей жизнью пытаются расширить возможности процветания культуры. Люди, составляющие этот слой – интеллигенция. Во все времена интеллигенция вела жизнь, ориентируясь на звезду нищеты. Но ее след, ее значение в человеческой истории неоценимы потому, что она, интеллигенция, практически осуществляла связь цивилизации и культуры, выполняла роль проводника импульсов от цивилизации к культуре и от культуры к цивилизации. Одним из таких великих интеллигентов в философии является Григорий Сковорода.

Как и всякий великий человек и великий ученый, Г.С.Сковорода оставил заметный след как в истории философии, так и истории культуры, по крайней мере, славянских народов. Одна из странных загадок его творчества в том, что оно до сих пор не освоено по-настоящему. Трудность в освоении творческого наследия Григория Сковороды заключается в том, что он после себя оставил не столько сумму философских произведений, сколько нечто большее: он оставил после себя не только учение о человеке, но и практическую антропологию. В этом смысле каждый интеллигент – практический антрополог.

Практическая антропология представляет собой органическое единство философских идей и действий. Пожалуй, только еще один человек в истории философии так органично их объединил – это, конечно, Сократ. Практическая антропология человека имеет много отличительных черт, но главное заключается в том, что последователям такой антропологии обычно трудно дается именно практическое освоение теоретического наследия. Особенно это трудно дается современному человеку: современный человек живет в совершенно другом социальном пространстве, в другой цивилизации. Современное социальное пространство основано на техническом прогрессе, а технический прогресс создает такую среду, в которой человек, став на рельсы техники, технологии и производства вещей, уже не может свернуть с этой колеи. Г.С. Сковорода был совершенно свободным человеком, его не сковывала колея технического прогресса. Он ходил пешком по земле и в прямом, и в переносном смысле этого слова. И, как всякий пешеход, оставлял тропинки, даже дороги, но не колею.

Человеку, который сегодня движется по колее цивилизации, трудно представить прелесть хождения по тропинке. Друг Сковороды Ковалинский пишет, что "Сковорода всегда весел, всегда бодр, легок, подвижен, воздержан, всем доволен, благодушествующ, унижен перед всеми, словоохотен, где непринужден говорить, из всего делающий нравочтение, почтителен ко всякому состоянию людей; посещал больных, утешал печальных, разделял последнее с неимущим, выбирал и любил друзей по сердцу их, имел набожество без суеверия, ученость без кичения, обхождение без лести". Современный человек, в массе своей, - это человек, образ жизни которого отделен от образа жизни Сковороды очень коротким словом – частицей "не". Современный человек не весел, не бодр, не легок, не утешает печальных, не выбирает и не любит друзей по сердцу их, не верит учености без кичения, не имеет обхождения без лести. Ясно, что такая практическая антропология, какую исповедовал Сковорода, является для современного человека весьма крепким орешком.

Современная философия далеко не является философией веселости, бодрости, легкости и так далее. Чтобы воспринять эти черты образа жизни Сковороды, человеку приходится делать над собой колоссальные усилия, и главное из них – осознать необходимость сойти с колеи технического прогресса. Это – главное условие перехода в другое социальное пространство. Для человека цивилизации – это крест. Но интеллигенция, по своей сути, и призвана нести этот крест. Практическая антропология Сковороды показывает, что переход в новое пространство возможен через неутомимое богослужение, неутомимое богопознание. Для человека начала ХХI века обращение к Богу не является уж такой новостью, но это обращение еще нельзя назвать неутомимым. Для современного человека – это дело как раз хлопотное, утомляющее. Жизнь Сковороды, в смысле богослужения, была делом органичным и легким, радостным и благодатным, как вздох. Интеллигенция понимала и понимает, что важнейшей чертой практической антропологии, направленной на культуру, является умение жить полной жизнью в этом мире и не стать стяжателем вещей. Сковороду, например, заботило совершенно другое: "Заботясь о сокращении нужд естественных, а не о распространении, вкушал он удовольствий, несравнимых ни с какими счастливцами". Это очень важно для мировоззрения интеллигенции. Речь идет не просто о сокращении естественных нужд, многие шли и идут по этому пути, по пути если не аскетизма, то голодания для похудения. Дело не в том, чтобы сокращать нужды естественные, а в том, чтобы не заботиться об их распространении и от этого вкушать "удовольствия, несравнимые ни с какими счастливцами". Для того, чтобы осуществлять в жизни подобную максиму, необходима постоянная работа самопознания. Многие философы со времен древних греков говорили о том, что надо познать себя. Уже в Пятикнижии двадцать раз повторяется высказывание "вомни себе". Но самопознание должно быть направлено не на внешнего человека, не на человека, как меру вещей, не на человека в пространстве цивилизации. Самопознание должно быть направлено на человека как меру собственного внутреннего мира, на внутреннего человека, то есть на познание человеческой души. Для Сковороды, такой человек есть истинный человек. Сковорода писал, что "истинный человек и Бог есть тожде". Этот человек Христов и живет в этом мире без внешних ограничений. Он отмечал, что этот человек "в высоту, в глубину, в широту летает беспредельно". Мы хотели бы обратить внимание именно на слово летает, потому что внутренний человек именно летает. Внешний – ходит, ползает, двигается, ездит, летает на самолете или космическом корабле, то есть летает в каких-то пределах. Истинный человек летает беспредельно. Это полет как способ бытия человека, который может быть осуществлен только в том случае, если человек посвятил себя сыновьему повиновению, Духу Божию. Такой полет возможен только исключительно в пространстве культуры. Именно поэтому интеллигенция в состоянии заниматься собственно творческой работой.

Еще раз подчеркнем, что каждый человек, в том числе и ведущий образ жизни интеллигента, не может полностью разорвать своих связей ни с цивилизацией, ни с культурой. Но человек, устремленный в своих идеалах, в своем мировоззрении к культуре, вынужден изменять, насколько это возможно, и пространство цивилизации с тем, чтобы минимизировать ее иссушающее на внутреннего человека воздействие. О том, как это можно сделать, разговор в следующем разделе.

Вернуться к оглавлению